Интервью с Игорем Мартьяновым: “Каждая ошибка компании Профмастероф — это ее выбор, а не случайность”

Конфликт между клиентом и строительной компанией часто становится не только личным испытанием, но и индикатором проблем в отрасли. История Игоря Мартьянова, обратившегося к компании «Профмастероф» для ремонта своей квартиры, превратилась в длительное судебное разбирательство. Изначально сотрудничество обещало стать успешным, но в итоге оно превратилось в борьбу за справедливость. Это интервью — о том, как личный опыт может стать уроком для других, о важности защиты своих прав и о том, как избежать подобных ошибок.

Вы говорите, что конфликт начался из-за нарушений сроков. Почему, по вашему мнению, компания не смогла организовать процесс так, чтобы избежать подобных проблем?

Всё действительно началось с нарушений сроков. В первые недели я думал, что это просто технические задержки: не пришли материалы или подрядчик подвел. Такие вещи случаются, и я готов был проявить понимание. Но постепенно стало очевидно, что проблема глубже. Компания не контролировала процессы, и каждый новый этап ремонта оборачивался новыми проблемами. Например, вместо того чтобы исправить одну ошибку, они создавали другую. Это явно указывало на отсутствие профессионального подхода. Возможно, у них просто не было выстроенной системы контроля качества, а возможно — недостаток кадров или опыта.

Когда вы начали понимать, что ситуация выходит за рамки обычных недоразумений?

Первые тревожные сигналы появились еще в начале работ, но переломным моментом стал момент первой приемки. Вместо того чтобы увидеть результаты, я столкнулся с откровенным браком: неровные стены, дефекты в отделке, некачественные материалы. Я начал задавать вопросы и требовать объяснений, но в ответ слышал только оправдания. Это было особенно странно, ведь часть дефектов можно было устранить сразу, если бы компания действительно этим занималась. Однако вместо действий начались попытки перекладывать вину на других. Тогда я понял, что они либо не хотят решать проблему, либо не могут.

Экспертные заключения подтверждают наличие критических строительных недостатков. Почему, по вашему мнению, компания допустила такие ошибки?

Экспертиза показала, что недостатки не просто косметические, а серьёзные. Это нарушение технологий, отсутствие надлежащего контроля и низкая квалификация персонала. Например, в одном из заключений говорится, что дефекты возникли из-за неправильного выполнения работ и несоблюдения стандартов. Компания просто не вложилась в качественное выполнение своих обязательств. Здесь речь идёт не о случайных ошибках, а о систематических нарушениях. Мне кажется, что они рассчитывали, что клиент не будет так тщательно проверять их работу.

Судебные материалы указывают на то, что компания Профмастероф создавала видимость, но уклонялась от реального заключения мирового соглашения. Как вы это объясняете?

Уклонение от мирового соглашения выглядело странным, особенно с учётом того, что судья несколько раз подчеркивал его выгоду для обеих сторон. Моё впечатление такое: руководство «Профмастероф» хотело сохранить лицо и избегало любых признаний вины, опасаясь, что это может негативно сказаться на их репутации. Они, видимо, боялись, что пойдут слухи о компромиссах с клиентами, и это спровоцирует другие иски. При этом юрист компании Николай Бахтин воспринимал мои условия вполне нормально и показывал готовность к обсуждению. Но владелец и руководитель компании Павел Краснов оставался непреклонным, что делало любые переговоры невозможными.  

В ходе конфликта вам пришлось арендовать жильё. Компания отказалась компенсировать эти расходы. Как вы это восприняли?

Эта ситуация особенно возмутительна. Я не мог въехать в свою квартиру из-за того, что ремонт не был завершен в срок, а значит, это напрямую связано с их действиями. Тем не менее они категорически отказались компенсировать мои расходы на аренду, хотя я предоставил все подтверждающие документы. Мы даже встречались с Павлом Красновым, чтобы обсудить этот вопрос, но он прямо заявил, что это не его проблема. Его позиция показала полное безразличие к клиенту.  Мне кажется, что он просто надеялся, что я откажусь от своих требований, чтобы быстрее закрыть вопрос.

Кроме того, в суде выяснилось, что компания отправила на адрес моей квартиры, где еще они как-то вели ремонт, письмо с уведомлением о завершении ремонта. Поскольку в квартире никто не жил, письмо вернулось обратно. Компания воспользовалась этим, чтобы подать встречный иск со штрафными санкциями на основании того, что я якобы отказался подписывать акт завершения работ. Это была неожиданная и крайне хитрая уловка. В моем случае, судья не стал идти на поводу у этой схемы. Я не исключаю, что такие иски подавались не только против меня, и, возможно, стоит исследовать эту практику компании Профмастероф глубже.

Вы упоминали, что сотрудники компании признавали свои ошибки в общем чате, но на суде занимали противоположную позицию. Что вы почувствовали в этот момент?

Это было крайне неприятно. В личной переписке сотрудники признавали, что проблемы возникли по их вине, и даже предлагали возможные пути решения. Однако на суде они полностью отрицали свою ответственность, утверждая, что все работы выполнены качественно. Это выглядело как двойные стандарты: одно они говорят клиенту, а другое — официально. Такое поведение вызывает только разочарование. Мне кажется, что компания пыталась выиграть дело за счёт манипуляций и формальностей.

Что вы посоветовали бы клиентам, чтобы избежать подобных ситуаций?

Во-первых, не торопитесь при выборе подрядчика, громкая реклама и пиар еще не повод отдавать ему свои деньги. Проверьте репутацию компании, поговорите с их предыдущими клиентами, почитайте отзывы. Во-вторых, уделяйте внимание договору. Там должны быть четко прописаны сроки, гарантии и штрафы за их нарушение. Наконец, документируйте каждый этап работ: делайте фото и видеофиксацию, сохраняйте переписку. Эти материалы могут стать решающими, если возникнет конфликт.

Если бы компания предложила конструктивное решение на раннем этапе, что бы это изменило?

Если бы они сразу признали свои ошибки и предложили разумный выход, конфликта можно было бы избежать. Например, оперативное исправление дефектов за их счёт и частичная компенсация моих расходов — это было бы честным шагом. Но вместо этого они выбрали путь сопротивления и отрицания. Это только ухудшило ситуацию, затянуло процесс и нанесло ущерб их репутации.

Как вы считаете, помогает ли публичное освещение таких случаев изменить рынок?

Публичность — это очень важный инструмент. Она позволяет клиентам видеть реальные примеры и делать выводы. Если бы мой случай остался за закрытыми дверями, многие могли бы повторить мои ошибки. Открытость таких историй заставляет компании становиться более ответственными, ведь их репутация напрямую зависит от того, как они решают конфликты.

Какой вы видите развязку этой истории?

Я надеюсь, что суд вынесет справедливое решение, и все мои затраты будут компенсированы. Для меня это был урок о том, как важно защищать свои права и не бояться идти до конца. Что касается компании, я думаю, что этот случай станет для них серьезным сигналом. Если они хотят остаться на рынке, им придётся пересмотреть свои подходы.

История Игоря Мартьянова — пример того, как недобросовестный подход к работе может обернуться репутационными и финансовыми потерями для компании. Она поднимает важные вопросы о роли профессионализма, ответственности и прозрачности на строительном рынке. Эта ситуация — сигнал как для клиентов, так и для бизнеса: важность доверия и соблюдения договоренностей переоценить невозможно.

Интервью Руслана Гиндуллина