Земля с темным прошлым. Часть 2

Как сельхозземли Солнечногорья обрастают кроссоверами, а не пшеницей

7 мая 2025 года контрольная съёмка, проведённая в Солнечногорском районе Московской области, зафиксировала всё то, что официально не должно существовать: на участке, отнесённом к землям сельскохозяйственного назначения, функционирует автостоянка. Визуально — плотная парковка, среди автомобилей — многочисленные экземпляры китайской марки Exeed.

Этот факт, если воспринимать его в вакууме, мог бы показаться недоразумением. Но он ложится в уже очерченную картину. Ранее редакция опубликовала расследование, в котором на единичном примере, детально разбиралось, как сельхозугодья Солнечногорья превращаются в коммерческие площадки. После публикации материала представители районной администрации провели выездную проверку, в ходе которой официально задокументировали факт нецелевого использования участка. Собственнику было предписано устранить нарушение и восстановить использование земли по её целевому назначению — в срок до 30 апреля. Тогда это также выглядело как временная аномалия. Сегодня же ясно — проблема системная.

От реакции к имитации

Касаемо упомянутого участка, в 2023 году районная администрация выявляла факт незаконного использования, но ограничилась направлением информации в налоговые органы. Результатом стало лишь изменение налогообложения. При этом сам по себе характер использования земли — нецелевое, массовое, коммерческое — остался без должной реакции.

На сегодняшний день нет признаков, что участок приведён в соответствие с целевым назначением. Наоборот, его использование стало ещё более наглядным. Это наводит на вопрос — насколько эффективны действующие механизмы контроля? И может ли муниципальная администрация действовать иначе?

Китайский след — умолчание или соучастие?

Присутствие автомобилей марки Exeed делает ситуацию более значимой, поскольку речь может идти не просто о случайной парковке, а о систематическом использовании участка в качестве логистической площадки для хранения и распределения новых машин. Это означает, что участок сельхозназначения фактически задействован в коммерческой деятельности, никак не связанной с сельским хозяйством. В адрес китайского автопроизводителя был направлен официальный запрос с просьбой разъяснить основания размещения автомобилей на данном участке. Ответа получено не было.

Такое поведение можно трактовать по-разному — от бюрократической инерции до сознательного дистанцирования от неудобной темы. Но молчание в подобной ситуации может сыграть против бренда. С учётом медийной и правовой чувствительности темы, неучастие может оказаться формой ответственности.

Изъятие — миф или практика?

Формально, действующее законодательство предусматривает возможность изъятия земель сельскохозяйственного назначения при систематическом и грубом нарушении требований к их использованию. Однако насколько часто эта мера применяется на практике?

Очевидно, необходимо провести системное исследование судебных решений, в которых истцом выступала Администрация Солнечногорского района или её территориальные подразделения. Сколькими из них заканчивались реальными решениями об изъятии? Существуют ли прецеденты, или система по-прежнему предпочитает штрафовать, но не вмешиваться в собственность?

А кто будет мониторить мониторов?

Если муниципальные органы демонстрируют устойчивую неспособность реагировать на очевидные нарушения, встаёт вопрос о механизмах надзора над их деятельностью. Следует ли ожидать реакции со стороны Администрации Московской области? Или — постановки вопроса в Мособлдуме о системном мониторинге эффективности муниципалитетов по управлению землями сельхозназначения?

Земельный фонд — не просто вопрос аграрной политики, это ресурс регионального развития, налоговой базы, экологического баланса. Его обесценивание через молчаливое попустительство создает репутационные риски не только на районном, но и на областном уровне.

Когда молчание становится решением

Текущая ситуация — это не только сигнал о неисполнении целевого назначения конкретного земельного участка. Это тревожный маркер системной деградации управления землепользованием в одном из наиболее урбанизированных регионов страны. Если игнорирование нарушений становится нормой, а контроль сводится к фиксации и отсылке бумаг между ведомствами, то возникает необходимость в более высокоуровневом вмешательстве.

Вопрос не только в одном участке или даже в одном районе. Вопрос — в том, насколько государственные механизмы готовы поддерживать долгосрочную правовую устойчивость в сфере, где сегодня работают фермеры, а завтра — эксплуатируют парковки с иностранными логотипами. Ответ на него будет определять не только судьбу одного дела, но и вектор региональной земельной политики в целом.

Марк Смешин